Город в миниатюре

Люблю поскучать, стоя у окна своей квартирки на втором этаже. Налью себе кофея горячего, да упрусь наблюдать за событиями, пополнять свои ментальные картины. Окно выходит во двор – а там вся жизнь, город в миниатюре.

Рано-рано утром со двора выходят трудящиеся – первые пташки, жаворонки. Потом во дворе появляется дворник. Он метет листья, собирает мусор. Делает это тщательно и долго. А еще громко – в шесть-семь утра хочешь-не хочешь, но наблюдаешь за ним. После того как дворник уходит, на работу отправляется следующая партия людей – те, кто поболее любят спать, чем встречать лучи солнца. Некоторые с детями – ведут своих отпрысков получать знания.

Ближе к десяти утра во двор вываливаются ребята, которые в школы не ходят. Те, что помладше или что прихворали. За ними обычно никто не наблюдает – вот они и бегают по двору, пинают мячики и катаются на велосипедах. Шумят шибко.

В будние дни, ближе к обеду, во двор приходят трудящиеся. Это не те трудящиеся, что уходили утром – это те, что работают в соседнем офисе. С шутками, прибаутками, шумом и дымом сигарет офисный планктон прожигает свой обед. Потом они собираются и уплывают в свои кабинеты.

Выходят мужики. У мужиков во дворе по две-три машины стоит – хобби их. Выйдут, и давай открывать капоты по очереди. Сначала один откроют, пошумят, потом бегут к другому толпой и опять что-то там смотрят. Посидят, покурят и по новой – от капота к капоту. Мужики не работают – только курят и смотрят капоты.

Ближе к вечеру у мужиков сиеста – расходятся по домам, чтобы выйти чуть позже. Двор наводняют молодые мамочки с молодыми детятями – в колясках и игрушечных машинках. Мамочки агрессивно пользуют качели – их можно узнать по дикому скрипу. Эти здесь надолго – может на пару часов, может до позднего вечера. Когда мужики вернутся с сиесты, два параллельных мира будут в шаге друг от друга.

Ближе к двенадцати вечера расходятся и мужики и мамочки с детьми. Это время колхозников. Стекаются со всех сторон (кажется и из других городов) молодые люди, занимая все скамейки, брусья и качели. Включают музыку, сами смеются и гогочут погромче, будто петухи. Бывают, даже приезжают на своих жестяных гробовозках – для пущего эффекту. Сидят до часу, до двух ночи. Некоторые отдельные субъекты терпят и до трех-четырех утра, всячески способствуя сну трудящихся. Эти плохо сочетаются с другими дворовыми социальными группами – запоздавшийся мужик может и получить по лицу, коли встретится с этими. Вот и я стараюсь после двенадцати ходить через улицу, а не через двор. Благо, два входа у дома.

Когда колхозники расходятся, на улице появляются первые трудящиеся. Действительно, вне зависимости от дня недели, они есть всегда. Давеча видел таких утром субботы. Потом выходит дворник, ярый противник моего долгого здорового сна. Колесо сансары дает новый оборот.